Александр Гаврилович Шляпников («Александр», «Беленин») родился 18(30) августа 1885 года в Муроме Владимирской губернии — 2 сентября 1937 года растерелен в Москве. Является российским революционером, большевиком с 1903 года, советским государственным деятелем, первым народным комиссаром труда РСФСР (1917–1918), лидером группы «рабочая оппозиция».
АЛЕКСАНДР ШЛЯПНИКОВ И ЕГО ВРЕМЯ
РОССИЯ НА ПУТИ К ФЕВРАЛЮ 1917 ГОДА
Ирина Шляпникова
…
В книге, охватывающей период с 1885 года по 4 апреля 1917-го, не просто представлена биография Александра Шляпникова, в значительно большей мере здесь описывается предреволюционная обстановка в стране, то есть условия, в которых он жил и работал. Материал излагается с использованием документов Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) и Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), воспоминаний Н.Н. Суханова и самого А. Г. Шляпникова, а также литературы, издававшейся до 1930 года, когда ещё были живы участники событий, тщательно отслеживавшие все публикации.
Среди материалов из ГА РФ широко представлены ранее не публиковавшиеся документы Департамента Полиции, а использованные документы РГАСПИ содержат, в частности, находившуюся ранее в закрытых
фондах переписку А. Г. Шляпникова с В. И. Лениным, Н. К. Крупской, Г.Е. Зиновьевым и Н.И. Бухариным. Использованы и дневниковые записи А. М. Коллонтай.
Принимая во внимание то, что большенству современных читателей имя А. Г. Шляпникова вовсе не известно, поскольку, начиная с 1922 года, после выступления «Рабочей оппозиции» против партийной диктатуры,
его можно было упоминать в газетах и литературе только как противника курса партии, «врага народа», или просто не упоминать, кратко укажу, где и кем он работал после Октября 1917 года.
С июня 1917 года по май 1922-го-член I Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов (ВЦИК С. Р. и С. Д.), председатель Временного ЦК Всероссийского Союзарабочих-металлистов (сняли в 1922 году после осуждения «Рабочей оппозиции» партруководством, ликвидировав и должность председателя).
С октября 1917 года по октябрь 1918-го Нарком Труда и одновременно, до середины января 1918 года, Нарком Торговли и Промышленности.
С июня по август 1918 года особоуполномоченный по продовольствию на Юге России. (См.: Вопросы истории. 2002. № 7-12; 2003. № 1-6.)
С октября 1918 года по февраль 1919-го Реввоенсовет Южного, затем Каспийско-Кавказского фронтов. С ноября 1919 года по январь 1920-го Реввоенсовет 16-й армии Западного фронта.
1920-1922 гг, ЦК Союза Металлистов и различные комиссии ВЦИК.
1923-1924 гг. работа в Истпарте. В 1920-1931 годах вышел ряд его книг по истории партии и рабочего движения. Подготовленная к 1930 году книга об истории переписки партийного руководства во время Первой мировой войны была, видимо, раскассирована по делам архива, а имевшийся дома экземпляр после ареста был сожжён на даче вместе с другими рукописями, семейными фотографиями и книгами.
600-страничная рукопись «За хлебом и нефтью» сохранилась, пролежав до 1992 года в архиве ОГПУ-МГБ-КГБ-ФСБ, и увидела свет в «Вопросах истории» в 2002-2003 годах.
С ноября 1924 года по апрель 1925 года-Советник Полпредства во Франции.
С августа 1926 года по август 1929 года — Председатель АО «Металлоимпорт» и соответственно член Совета Съездов Торговли и Промышленности.
За это время было налажено снабжение страны металлом без посредников и сломлен организованный Отто Вольфом картельный сговор, устанавливавший в течение ряда лет повышенные цены при торговле с СССР.
Сделаю небольшое отступление, характеризующее то время: игравший основную роль в сломе этого картельного сговора директор правления «Металлоимпорта» Николай Александрович Калмыков (опытный технический администратор ещё с дореволюционных времен) в августе 1929 года (в возрасте 62 лет) был арестован ОГПУ (для инсценировки группы «вредителей»), осуждён по ст. 58, чч. 6 и 7 на 10 лет концлагеря, где умер 1 декабря 1930 года. В 1991 году реабилитирован. Вскоре с этой работы был снят и А. Г. Шляпников, видимо, для инсценировки нового проявления «Рабочей оппозиции», на этот раз в Омске.
В 1930-1931 годах Шляпников руководил работой «Росметизпрома» в качестве председателя правления.
С июня 1932 года по апрель 1934-го член Президиума Госплана РСФСР, начальник Стройсектора. (Шляпникова Ирина Александровна)
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Москва. Второе сентября 1937 года, час пополудни.
Одетый в полосатую тюремную пижаму немолодой, среднего роста мужчина в сопровождении надзирателя переступает порог просторного кабинета — зала заседаний Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Эт кабинет председателя Военной Коллегии В. В. Ульриха. Правда, в этом «зале судебных заседаний» нет привычных атрибутов: нет мест ни для свидетелей, ни для адвокатов, ни для публики(1).
Мужчина устало опускается на указанную ему «скамью». Вскоре появляются и судьи — «тройка»: председатель Коллегии Армейский Военный юрист В. В. Ульрих, Дивизионный Военный юрист Я. П. Дмитриев и Военный юрист 1 ранга Н. В. Кандыбин. При их появлении мужчина поднимается.
Судьи рассаживаются по местам.
— Заседание Военной Коллегии Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик объявляется открытым, — размеренно, с некоторым оттенком торжественности, произносит Ульрих. — Подлежит рассмотрению дело по обвинению Шляпникова Александра Гавриловича в преступлениях, предусмотренных статьями 17-58-8 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР”(2).
Секретарь Коллегии, Военный юрист 3-го класса Н. В. Козлов докладывает, что подсудимый в суд доставлен и что свидетели в суд не вызывались.
Председатель бесстрастно продолжает привычный диалог:
— Подсудимый, Ваше имя, отчество и фамилия?
— Александр Гаврилович Шляпников.
— Вы получили копию обвинительного заключения?
-Да.
Удостоверившись в подлинности личности подсудимого, председательствующий объявляет состав суда и разъясняет подсудимому его права…
Права — на «суде» без свидетелей и защиты, без права на обжалование, то есть с применением Указа ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года, по которому смертный приговор приводится в исполнение немедленно!
— Имеет ли подсудимый какие-либо ходатайства? Есть ли претензии к составу суда?
— Нет.
По просьбе председателя секретарь оглашает обвинительное заключение. Подсудимый, зная текст «заключения» почти дословно, безучастно вслушивается в монотонную речь секретаря:
— В процессе следствия по делу контрреволюционного троцкистского блока было установлено, что для совместной контрреволюционной террористической деятельности центр троцкистско-зиновьевского блока
устанавливал связь с рядом враждебных ВКП(б) контрреволюционных групп. В числе этих групп была и группа так называемой рабочей оппозиции, возглавляемая Шляпниковым. На основании этих данных Шляпников был арестован.
Следствием установлено: Шляпников одним из первых поднимал вопрос об организации единого фронта контрреволюции для борьбы с ВКП(б) и её руководством, в частности, о контрреволюционном блоке так называемой рабочей оппозиции с троцкистами, зиновьевцами, децистами, мясниковцами.
Шляпников, будучи за границей, пытался заключить блок с Рут Фишер для совместной борьбы против политики и мероприятий Коминтерна.
Шляпников являлся сторонником применения индивидуального террора в борьбе с ВКП(б) и Соввластью.
Осенью 1927 года Шляпников дал директиву харьковскому центру так называемой рабочей оппозиции в лице Лобанова (Лобанов МихаилИванович, до 1922 года член ЦК Союза Металлистов, расстрелян 27 февраля 1937 года. И. Ш.) о необходимости перехода к индивидуальному террору как методу борьбы против ВКП(б) и Соввласти. Аналогичные директивы о переходе к террору им были даны руководству контрреволюционных групп в городах Омске, Ростове-на-Дону, Киеве, Одессе и Баку.
Под его непосредственным руководством в городе Москве и на местах были созданы подпольные группы, участники которых воспитывались в духе крайней ненависти к партийному руководству. На контрреволюционных сборищах этих групп культивировались террористические взгляды.
В период 1935-1936 годов в Ростове-на-Дону, Омске, Харькове, Киеве, Москве и других городах СССР были ликвидированы контрреволюционные группы так называемой рабочей оппозиции, которые по директивам Шляпникова подготавливали и пытались осуществить убийство товарища Сталина.
По показаниям Зиновьева Г. Е., Шляпников был исключительно озлобленно настроен против товарища Сталина, стоял на крайних террористических позициях и вёл с ним (Зиновьевым) переговоры о совместной
борьбе с руководством ВКП(б).
Доходящие до сознания подсудимого как бы издалека, слова секретаря вызывают бурю внутреннего протеста — какое нелепо-чудовищное обвинение! Неужели кто-то этому верит? Что же происходит в стране?
Что случилось с партией, в которую он так свято верил? Неужели весь этот фарс происходит наяву? Может быть, это только кошмарный сон, стоит проснуться — и всё исчезнет?
Но голос председателя перебивает его мысли:
— Подсудимый, признаёте ли Вы себя виновным в предъявленном Вам обвинении?
— Нет, не признаю. Я никогда не был враждебно настроен к партии.
В 1920-1921 годах я действительно принимал активное участие в Рабочей оппозиции, но после 1921 года, подчиняясь решениям X съезда, я не вёл никакой фракционной работы и не примыкал ни к одной из оппозиционных групп. До 1933 года я оставался членом партии.
Секретарь оглашает свидетельские показания Сергиевского(3), ЗиновьеваПодсудимый считает показания ложными, но дополнить судебное следствие ничем не имеет, и оно объявляется законченным. Подсудимому предоставляется последнее слово.
— У меня в процессе моей деятельности были ошибки, много ошибок. О своих ошибках я писал в Центральный Комитет и признавал их публично в печати. Не был я враждебно настроен ни к Советской власти, ни к партии. Показания, данные против меня Зиновьевым, Бакаевым, Евдокимовым и другими, считаю ложными. Я признаю себя виновным только в том, что слишком либерально относился к окружающим. Сам я никогда ни к какой подпольной организации не примыкал. Больше мне себя винить не в чем.
Суд удаляется на совещание и минут через 15 возвращается в зал. Подсудимый встаёт и выслушивает приговор:
— Именем Союза Советских Социалистических Республик…
Сколько же сотен тысяч приговоров было вынесено именем Союза Советских Социалистических Республик?!
От напряжённого внимания подсудимого не ускользнул тот факт, что в формулировке приговора «исчезла» стоявшая в обвинительном заключении статья 17, означавшая не прямое участие, а соучастие в преступлениях.
Это говорило о многом…
— Предварительным и судебным следствием,-продолжал председатель,-установлена виновность Шляпникова в том, что он является руководителем антисоветской террористической организации, так называемой рабочей оппозиции, вел контрреволюционную деятельность, направленную на свержение Советской власти, контактировал с руководителями троцкистско-зиновьевской и право-бухаринской террористических организаций, давал установку руководимой им антисоветской организации на организацию террористических групп для подготовки и осуществления террористических актов над руководителями ВКП(б) и Советского правительства…
Голос Ульриха куда-то уплывает. Опять даёт себя чувствовать старая контузия: теряется слух, поднимается страшный шум в голове, мешает слушать…
— На основании означенного…
Голос опять начинает пропадать. Подсудимый напрягает все силы, тобы расслышать свой приговор.
— Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила Шляпникова Александра Гавриловича к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Приговорокончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года в исполнение приводится немедленно(4).
Заседание Военной Коллегии закончилось в 15 часов 00 минут.
Никому не дано узнать о том, что передумал 53-летний Александр Шляпников в последние минуты жизни. Можно только догадываться, что он мысленно прощался с теми, кто был ему дороже всего на свете с 38-летней женой Катей и тремя детьми: 11-летним Юркой, 7-летней Ирочкой и 5-летним Шуриком. Неизвестно, вспоминал ли он прожитую жизнь или мучительно терзался вопросом о дальнейшей судьбе жены и детей, но одно можно сказать с уверенностью: подводя итог своей жизни, Александр Шляпников мог по праву считать, что жизнь его прожита честно и не зря.
Если бы за оставшееся в его распоряжении время можно было окинуть взором весь пройденный путь, то вспомнилось бы многое…
Попробуем же перелистать страницы этой незаурядной, хотя и не лёгкой жизни, используя как воспоминания самого А. Г. Шляпникова, такти литературные и архивные материалы.
1 Посетить бывший кабинет В. В. Ульриха мне не позволили новые хозяева здания — Военкомат г. Москва.
2 Ст. 58-8. «Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении этих актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего кодекса».
(Высшая мера соц. защиты — расстрел, объявление врагом трудящихся с лишением гражданства СССР и конфискацией имущества и изгнанием. При смягчающих обстоятельствах — лишение свободы на срок не ниже 3 лет с полной или частичной конфискацией имущества.) Ст. 58-11.
«Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений («Преступления Государственные»), а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собою меры защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы». Ст. 17. «Меры социальной защиты судебно-исправительного характера подлежат применению одинаково как в отношении лиц, совершившихпреступление — исполнителей, так и их соучастников — подстрекателей и пособников. Подстрекателями считаются лица, содействующие выполнению преступления советами, указаниями, предоставлением средств и устранением препятствий или следов преступления».
3 Н. В. Сергиевский получил партийное «поручение» доносить всё, о чём говорят, собравшись, друзья. Он сразу сообщил об этом Александру Шляпникову, который посоветовал ему не отказываться и рассказывать всё правдиво, во избежание проверок и возможности подключить кого-либо, о ком не будет известно друзьям. Вначале показания были о действительно имевших место разговорах. Позднее резко сменившие характер осведомительные показания, по свидетельству Сергиевского, выдумывала сама следовательница.
4 «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы Союзных Республик». Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР. Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:
Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы Союзных Республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников Советской власти:
1) Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.
2) Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.
3) Дело слушать без участия сторон.
4) Кассационные обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.
5) Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.
Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР М. КАЛИНИН
Секретарь Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР А. ЕНУКИДЗЕ
Москва, Кремль, 1 декабря 1934 года. «Правда» № 334/6220/ за 5 декабря 1935 г.