АЛЕКСЕЕВА Надежда Михайловна Член КПСС с 1917 г. Участница октябрьских боев в Москве. В годы гражданской войны — на политработе в 8-й армии Южного фронта.
С 1922 г. — на партийной работе в Москве.
ПО ЗАДАНИЯМ ВРК
Н. М. Алексеева
С весны 1917 г. я работала в аппарате Московского Совета рабочих депутатов.
Помню, какая огромная радость охватила нас, когда после победы революции в Петрограде пленум Московского Совета 25 октября вечером принял большевистскую резолюцию о немедленном создании революционной власти в Москве.
В течение всех семи дней и ночей октябрьских боев в Москве мне пришлось находиться непосредственно в распоряжении Московского военно-революционного комитета, выполнять его задания и поручения.
В ночь на 26 октября мне и Н Н. Петрову, работавшему тоже в Совете, было поручено поднять на выполнение боевых заданий ВРК шоферов гаража, находившегося в Георгиевском переулке, за нынешним Домом союзов. Шоферов нам пришлось агитировать недолго, они проявили свою революционность еще ранее, отказавшись в августе возить членов так называемого Государственного совещания.
Профсоюзную организацию шоферов возглавлял в то время Федотов. Он горячо поддержал наш призыв — поставить автотранспорт Москвы на службу революционному пролетариату, и собравшиеся единодушно заявили, что они считают себя мобилизованными революцией.
Автотранспорт поступил в распоряжение Военно-революционного комитета.
В ту ночь на улицах Москвы еще не было боев, но кое-где уже происходили кратковременные перестрелки. Нашему командованию важно было знать расположение частей противника, их численность, вооружение и, особенно, местонахождение огневых точек. И когда член Московского военно-революционного комитета Г. А. Усиевич обратился к нашей группе молодежи, ждавшей поручений, с предложением пойти в разведку, многие с большой охотой вызвались на это дело.
Мне было поручено разведать огневые точки противника в районе Воскресенской и Театральной площадей. Удалось точно выяснить расстановку пулеметов и орудий в заданном районе, для чего пришлось заглянуть даже в захваченный белыми Манеж, охранявшийся юнкерами и студентами Московского университета, белоподкладочниками. Они не прочь были почесать язык с курсисткой, задержавшейся, как я им объяснила, в Сокольниках, а теперь пробирающейся в Замоскворечье.
Я уже получила приглашение зайти в Манеж погреться и, конечно, воспользовалась бы этим приглашением, но в тот момент раздалась команда «На караул!», и юнкерская винтовка преградила мне путь у самого порога. Но мне все же удалось заметить три орудия, стоявшие в Манеже.
Мне, как связному, часто приходилось переходить как через наши заградительные цепи, так и через цепи белых. Чтобы добиться пропуска через линию противника, каждый раз надо было выдумывать какую-либо вескую причину. В большинстве случаев это удавалось. Я передавала в районные ревкомы приказы Московского ВРК о высылке в те или иные пункты красногвардейских отрядов, а от районов в центр — данные о боевой об становке на местах, просьбы о присылке оружия. Конечно, никаких записей, никаких бумажек и документов иметь при себе не полагалось. Идешь, бывало, и мысленно повторяешь то наш пароль и отзыв, то задание, которое надо передать в районный ревком, то данные, полученные в районах. С такими заданиями мне пришлось бывать по два-три раза в ревкомах Хамовническом, Благушинском и однажды в Дорогомиловском. Помещения районных ревкомов походили на вооруженный лагерь: они были переполнены красногвардейцами, солдатами, особенно много было рабочей молодежи. Обыкновенно в местах расположения юнкеров шныряло много мальчишек, которые давали подчас нам, разведчикам, очень ценные сведения о противнике.
Штаб полковника Рябцева использовал колебания некоторых членов революционного комитета и всячески уговаривал их пойти на перемирие. С этими предложениями обращались в ревком и меньшевики, и эсеры, и даже церковники бралина себя миссию парламентеров. Так, мне довелось быть очевидцем следующего события. В самый разгар боев в Военно-революционный комитет явился московский митрополит. Он был в полном облачении: в митре, фиолетовой мантии, с длинным по сохом, с крестом и иконкой на груди. Когда член ревкома вышел навстречу вступившему в вестибюль «преосвященному парламентеру», последний обратился с увеще ванием: «Братия! Во имя бога прекратите братоубийственную войну…» На это он получил достойный ответ революционного комитета: «Святой отец, с этим увещеванием вам следует обратиться к тем, кто вас послал, ибо они представляют кучку буржуазии, сопротивляющуюся воле народа, взявшего власть в свои руки». Начальнику охраны тут же было дано указание проводить «святого отца» через наши заградительные цепи.
Засылаемые штабом Рябцева лазутчики пытались проникнуть в здание Моссовета, но попадали туда они лишь в качестве задержанных. То и дело можно было наблюдать, как красногвардейцы приводили в Мос совет арестованных ими лиц: вот привели в штаб пере одетого сестрой милосердия флотского офицера — крас ногвардейцы еще на площади перед Моссоветом раз облачили его, сняв с него белую косынку с красным крестом и пелеринку сестры милосердия.
Характерно, что молодая Советская власть уже в первые дни своей деятельности проявляла заботу о населении. Еще до окончания октябрьских боев — 30 октября, когда было заключено временное перемирие с юнкерами, Военно-революционный комитет разослал уполномоченных по булочным для установления контроля за снабжением населения хлебом и наблюдения за порядком. Помню, мне и другим двум товарищам была поручена эта работа в булочной Филиппова на Тверской.
В боевой обстановке установилась строгая дисциплина и боевой дух среди красногвардейцев и солдатских частей. Наискосок от Моссовета находилась гостиница «Дрезден». В верхних этажах этой гостиницы помещались редакция «Социал-демократа» и боевой центр МК РСДРП (б), а нижний этаж лома был занят магазинами, среди которых был большой магазин коньяков Шустова. Мне пришлось наблюдать, как два красногвардейца по приказу своего командира разбивали при кладами винтовок бутылки с коньяком. Вино лилось ручьем по улице, но никто из присутствующих ни в магазине, ни на улице к вину не притронулся. Только 25 бутылок коньяку начальник отряда послал на перевязочный пункт Моссовета для больных и раненых красногвардейцев. Все делалось молча, с полным сознанием долга и ответственности момента.
Во время боев забывали даже о еде. И в самом на шем штабе питание толком не было организовано. Столовая и буфет работали, но они не могли обеспечить обедами огромное количество людей, переполнявших здание Моссовета. И вот однажды, было это, вероятно, числа первого ноября, к Моссовету на полных парах прибыла полевая кухня, и все мы с большим аппетитом в первый раз за пять-шесть дней поели горячей пищи. Солдаты прислали картофельный суп с бараниной. Такого вкусного супа я никогда ни раньше, ни потом не ела. Обычно же в эти боевые дни всем нам приходилось в лучшем случае довольствоваться небольшим куском черного хлеба, посыпанного сахарным песком, и кипятком в железной солдатской кружке. Таков был рацион красногвардейцев и других лиц, находившихся в распоряжении Военно-революционного комитета.
Население Тверской, состоявшее главным образом из буржуазии, на улицы не показывалось, дома как будто опустели, но с их крыш враги революции нередко обстреливали наших разведчиков и связистов. Однажды мы при возвращении из районов попали под обстрел в Столешниковом переулке. Дело обошлось благополучно, лишь у одного из сопровождавших меня товарищей оказалась простреленной пола шинели.
По мере того как сжималось кольцо противника во круг Моссовета, бои становились все кровопролитнее.
Но районы крепко держались и в свою очередь теснили белых. Кровопролитные бои были непосредственно у Моссовета, в переулках, ведущих на Никитскую.
Однажды броневику белых удалось прорваться на самую Скобелевскую площадь. Благодаря находчивости красногвардейцев, повернувших пушку в сторону броневика, последний, дав очередь из пулемета, поспешно удрал восвояси. Но окна первого этажа Моссовета были прострелены; особенно пострадала комната, в которой располагался перевязочный пункт Красного креста. Только благодаря мужеству заведующей перевязочным пунктом Красного креста 3. С. Герасимовой, во время скомандовавшей: «Лечь всем на пол!», дело обошлось без человеческих жертв.
Прячась в простенках окон первого этажа здания Моссовета, я вместе с красногвардейцами наблюдала этот бесславно-трусливый демарш белых.
Паника, в которую то и дело впадали некоторые из колеблющихся в Военно-революционном комитете, доходила до того, что они предлагали сдать белым Моссовет и уйти в районы, но члены ревкома большевики-ленинцы решительно воспротивились такому капитулянтству.
В то же время паника побудила некоторых руководителей «разгрузить» здание Моссовета от лишних якобы там людей. И вот в момент самых тяжелых боев один из работников Моссовета В. Сергеев обратился к нам, молодым большевичкам, которые все дни боев выполняли различные поручения Военно-революционного комитета, и заявил, что женщины немедленно должны покинуть здание Моссовета. Это предложение возмутило нас до глубины души, и мы заявили, что, как большевики и красногвардейцы, будем на своем посту и никуда из Моссовета не уйдем.
Боевое настроение, сознание долга и действительная революционная дисциплина сплачивали, воодушевляли и поднимали людей на подвиги. Боевой дух молодежи, отдававшей свою жизнь в распоряжение восставшего пролетариата, партии большевиков, отражал боевое настроение масс, беззаветно идущих за большевиками, за Лениным.
Это было прекрасное революционное время, и наши сердца бились в унисон с сердцами народа, боровшегося за власть Советов.
Публикуется впервые.
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ ПАРТИИ МК и МГК КПСС ФИЛИАЛ ИНСТИТУТА МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС
СЛОВО СТАРЫХ БОЛЬШЕВИКОВ
(ИЗ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО)
московский РАБОЧИЙ 1 9 6 5
В публикации воспоминаний участников революционной борьбы В. И. Ленин видел важное средство идейно-политического воспитания трудящихся масс.
Призывая рабочих России собирать воспоминания о первой русской революции, ее героических борцах, Владимир Ильич указывал, что брошюра из таких вос поминаний «будет лучшим чтением для молодых рабо чих, которые будут учиться по ней, как надо жить и действовать всякому сознательному рабочему».
В сборнике «Из революционного прошлого», подго товленном Институтом истории партии МК и МГК КПСС — филиалом Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, публикуются воспоминания старых большевиков, активных участников революционного движения в Москве. Воспоминания охватывают период от создания нашей партии до победы Великой Октябрь ской социалистической революции. В них рассказывает ся, как в крупнейшем промышленном центре страны — в Москве — создавались и развертывали свою работу организации РСДРП, как под руководством В. И. Ленина и большевистского ЦК они поднимали на борьбу с цариз мом и буржуазией рабочий класс, как вместе со всей пар тией они прошли сквозь огонь трех революций и привели трудящихся к всемирно-исторической победе в октябре 1917 года.